Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
29 Марта 2024, 08:39:57
Начало | Помощь | Поиск | Войти | Регистрация
Новости: Основные мифы и факты, связанные с бесланским терактом. Кратко. - ознакомление с темой лучше начать отсюда. Также в помощь - Хронология событий 3 сентября по минутам в фотографиях.

Факты и Мифы Беслана  |  Ссылки на дополнительную информацию  |  Сообщения СМИ  |  Сообщения после 03.09.2004  |  Тема: Особая папка - "юбилейные" речи 0 Пользователей и 1 Гость смотрят эту тему.
Страниц: 1 Печать
Автор Тема: Особая папка - "юбилейные" речи  (Прочитано 10770 раз)
иванов
ДСП
*
Offline

Сообщений: 1,362


"Я мзду не беру, мне за державу обидно"


« : 04 Сентября 2007, 23:25:55 »

В "годовщине"  потекли речи "свидетелей".
Почему в скобках - потому что двое из участников не были в Беслане 3 сентября. Насчет Барковской - пока не знаю.


Радиостанция «Эхо Москвы»: Ищем выход..., Понедельник, 3 Сентябрь 2007
http://echo.msk.ru/programs/exit/54542/index.phtml    



Ищем выход...
Ведущие:    Ксения Ларина
Гости:    Оксана Барковская
журналист, автор документального фильма "Последний звонок Беслана"
Елена Милашина
корреспондент "Новой газеты"
Юрий Савельев
депутат ГД, находившийся в Беслане во время захвата школы
Понедельник, 3 Сентябрь 2007



К.ЛАРИНА: 20.11, добрый вечер еще раз, в студии ведущая эфира Ксения Ларина, и сегодня наша программа, как вы понимаете, посвящена Бесланским событиям поскольку именно в эти дни, да и по всей России, и во всем мире, надо сказать честно, вспоминают те трагические события, которые произошли там три года назад. Сегодня у нас 3 сентября. В студии "Эхо Москвы" депутат Госдумы Юрий Савельев, добрый вечер.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Добрый вечер.

К.ЛАРИНА: Вы знаете, что Юрий Савельев автор так называемого «Альтернативного доклада» по материалам расследования событий в Беслане, поскольку работал в Североосетинской парламентской комиссии.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Нет, я был в федеральной парламентской комиссии.

К.ЛАРИНА: Простите. Оксана Барковская, журналист, автор документального фильма «Последний звонок Беслана», Оксана работает на РЕН-ТВ. Добрый вечер.

О.БАРКОВСКАЯ: Добрый вечер.

К.ЛАРИНА: И журналист из «Новой газеты», корреспондент Елена Милашина, которая три года занимается этой темой, ведет ее, и как я понимаю, Лена тоже не раз бывала в тех краях.

Е.МИЛАШИНА: Да, добрый вечер.

К.ЛАРИНА: Напомню слушателям СМС - 970-45-45, кроме этого обязательно будет «Рикошет», в котором, надеюсь, вы примете участие, и телефон прямого эфира напомню - 363-36-59. Много вопросов пришло на наш интернет-сайт, - спасибо радиослушателям. На самом деле все вопросы крутятся вокруг одного и того же – кто виноват, кому выгодно. Я бы прямо с этого и начала – учитывая, что нас три журналиста в студии и один депутат, думаю, что Оксана и Лена воспользуются возможностью, если захотят вопросы задать своему коллеге по эфиру - это только приветствуется. Итак, что же замалчивает власть – Юрий Петрович, к вам вопрос. Чего там боятся? Правда ли, что если всю правду мы узнаем, то тогда конец всем придет, тогда снимается всякая законность нынешней власти - вот до такой степени. Что это вопрос жизни и смерти.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Добрый вечер. Во-первых, всю правду сказали заложники - их около 300 человек, и пострадавшие, когда выступали в суде над террористом Кулаевым. Плюс на предварительном следствии – есть документы. Я ознакомился с почти тысячей показаний на предварительном следствии, что очень важно, и их мнения там очень четко и ясно представлены. Они, конечно, не осознавали, что послужило причиной взрывов, они констатировали взрыв, и достаточно много людей, пока судья не спохватился и перестал задавать вопросы о том, где произошли взрывы – достаточно много людей, свыше ста человек сказали о том, что они видели в зале. И когда я начал этим вопросом внимательно знакомиться, читать показания в суде, которые были даны под присягой о том. Что они будут говорить правду – 307 и 308 статья УК - им не надо было эту статью показывать, то оказалось, что подавляющее число заложников – практически все –говорят, что первый взрыв прозвучал на чердаке и пробил потолок около западной стены - не надо ориентироваться, где там зал, а следствие говорит, что это было у восточной стены – то есть, на расстоянии свыше 20-23 метров от того места, на которое указывали большинство. Очень красочно описывали, как произошел этот взрыв, как был пробит потолок, как разлетелась крыша, как они лежали на полу, как они видели небо - впервые они увидели небо, как вокруг дыры развивался пожар, как обломки на них падали горящие. Но следствие упорно не видит этой дыры, и даже когда у нас был прокурор, который вел следствие, Ткачев, и я когда об этом сказал впервые выступая, опубликовал. И Торшин спросил – а что, правда дыра была? Тот помялся и сказал – да, правда. Но следствие говорит совершенно о других взрывах. Потому что, я думаю, что если сказать о том, что – да, была дыра, и там был взрыв – надо объяснять, откуда там взялась взрывчатка. Потому что на полу в зале, где стояли взрывные устройства – там нет следов взрыва. А если там нет следов взрыва, значит они не могут пробить дыру на высоте 6,5 метров и еще развалить всю крышу, через которую видно небо. Вот этот вопрос упорно обходится стороной. Я ан него обратил внимание, да потом еще много других показаний, ну а потом уже как специалист в области физики горения взрыва – я как профессор много лет читал курс на кафедре боеприпасов в Военмехе, - я в тот период был ректором Военмеха, 15 лет был ректором Военмеха, это одна из моих специальностей – физика горения взрыва. Я провел несложные расчеты на том же уровне, на котором провели эксперты Института криминалистики ФСБ, которые прислали заключение. И все свои выводы я изложил там. И первый вывод, который я сделал, главный – он меня самого потряс, - а я вошел в комиссию, я полностью разделял официальную точку зрения вот когда я в эту комиссию вошел, я пришел с этим. А вышел я - после того, как ознакомился со всеми материалами –с совершенно другими выводами. И вывод первый, который я сделал – ни одно самодельное взрывное устройство, установленное боевиками в спортивном зале, не взорвалось в те первые 23 секунды, когда прозвучали взрыва, которые слышала вся Россия и весь мир.

К.ЛАРИНА: Ваш доклад равноценен официальному запросу, поскольку вы являетесь депутатом Госдумы. Какой-то ответ вы получили?

Ю.САВЕЛЬЕВ: Во-первых, я, как член Комиссии, очень активно работал со своими коллегами, и первый год прошел в полном контакте. Но вот второй год, когда я стал им давать материалы в виде аналитических справок –как идут дела и что говорят заложники на самом деле, выкопировки из официальных документов – я увидел. Что они утратили интерес, я перестал это делать, но я подготовил доклад. Более того, когда я докладывал свои первые три части, я попросил председателя комиссии. Чтобы он пригласил обязательно человека, который отвечал за силовую акцию – генерал-полковника Александра Николаевича Тихонова. И он был, он слышал мой доклад. Я всегда привык говорить прямо, и я сделал этот доклад и этот вывод у меня был. Но, к сожалению, когда я все части представил, это завершилось только тем, ч то доклад не представили в начале сентября прошлого года, а оттянули его на конец декабря – чтобы что-то сделать. Но меня, кстати, больше ни разу не приглашали, и даже не дали ознакомиться с завершающим докладом, который был представлен - моей подписи на нем нет. А в первой части он есть. Летом я и Иванов от КПРФ - мы поставили свои подписи, что мы против той первой версии доклада, которую хотели представить.

О.БАРКОВСКАЯ: Простите, они потеряли интерес, или они испугались? Не было такого, чтобы вам говорили – хватит, не надо, остановись, успокойся? Потому что, насколько я знаю из официальных источников, адвокат «Матерей Беслана» сказал, что ему якобы угрожают за то, что…

Ю.САВЕЛЬЕВ: Нет, Оксана, мне никто не угрожал - могу прямо сказать – никто никогда с угрозами в моей адрес не выступал – ни письменно, ни устно, но и не делается ничего.

К.ЛАРИНА: То есть, на сегодняшний день то, что вы опубликовали в своем докладе, все это остается без ответа? Такое молчание – ничего не говорится, никакого продолжения не последовало и не следует.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Нет, не последовало. И я тогда был вынужден, когда я просил своих коллег, чтобы они включили какие-то части, и сказал, что если вы – письменно - если вы этого не сделаете, я буду вынужден опубликовать свой доклад в любой форме, доступной общественности. Вот на этой стадии мы и находимся. Спасибо Марине Литвинович, что она на своем сайте опубликовала целиком доклад из семи частей.

К.ЛАРИНА: Лена, чем вы объясняете молчание?

Е.МИЛАШИНА: Тем, что на самом деле после 3 сентября нужно было заводить отдельное уголовное дело по факту массовой гибели людей в школе в результате штурма. Нужно было выяснять действительно причины этих взрывов, нужно было выяснять, кто отдал приказ, нужно было выяснять, кто стрелял из огнеметов, гранатометов, из танков, насколько было обосновано применение оружия массового, а не избирательного поражения, и выносить на самом деле - ответ на вопросы давать, выносить дальше постановление о привлечении к уголовной ответственности целого ряда лиц. Думаю, что начиная с самого верха - это, безусловно, директор ФСБ, его заместители Проничев, Анисимов, Тихонов, которые реально руководили силовой операцией и вообще всем развитием ситуации в Беслане. И дальше уже президент В.Путин должен был принимать решение о дальнейшей их судьбе – оставлять их, не оставлять, награждать, наказывать, или отдавать под суд и объясняться перед гражданами России, что произошло 3 сентября, можем ли мы идти на такие жертвы, можем ли мы как террористы отвечать ударом на удар, сила на силу, убивать детей в ответ на убийство детей. Или народ России это поддерживает – вот такой способ борьбы с террористами, и главное – разрешение таких ситуаций, как массовый захват заложников, или нет. Вот об этом должна была дискутировать вся страна , потому что на самом деле сейчас нам говорят - Козак заявил, что во всем мире количество терактов увеличилось, а на Сев.Кавказе, в Южном федеральном округе, на 40% снизилось.

К.ЛАРИНА: Вот видите – ничего нет с тех пор.

Е.МИЛАШИНА: В Ингушетии каждую неделю, иногда два раза в день идут сейчас теракты –маленькие теракты, да, не массовые захваты заложников. Но я напомню – от Буденновска до "Норд-Оста", прошло достаточно много лет, пока Басаев понял, что именно массовый захват заложников есть самый эффективный путь привлечь внимание к Чечне, к себе, к террористам , к сопротивлению – как угодно это можно назвать. И сейчас, даже если нет Басаева, то не факт, что не появится новый лидер среди этих людей. Потому что террористов меньше не становится, терактов на самом деле меньше не становится – пускай Козак не закрывает на это глаза, и не утешает Россию ложной статистикой.

К.ЛАРИНА: давайте напомним – кто-нибудь понес наказание, кроме Нурпаши Кулаева?

Е.МИЛАШИНА: Нурпаши Кулаев понес наказание – больше никто.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Никто больше, ни один человек.

О.БАРКОВСКАЯ: Было много награжденных.

Е.МИЛАШИНА: Награжденных таким образом я знаю только одних – это журналисты первого и второго канала, которые говорили про 354 заложника, когда была тысяча. На самом деле было много повышений, особенно среди ФСБ, в карьере - то есть, в должности, в звании. Действительно, практически все – от самого низа, от ФСБэшников Прибрежного района, Олега Гайденко, который потом стал руководить отделом в республиканском ФСБ по борьбе с терроризмом, а недавно совсем его в Москву перевели, до того же самого Андреева, про которого все говорили, что его отправили в остатку. На самом деле, во-первых, его повысили в звании, а во-вторых, его сделали заместителем начальника Академии ФСБ и сейчас, говорят, он курирует безопасность, если я не ошибаюсь, аэропортов Южного федерального о круга в Краснодаре - вот такая у него должность, связанная с этим – это «Матери Беслана» недавно распространили такую информацию. То есть, на самом деле не наказали никого. Особенно что касается ФСБ, которая именно у нас должна отвечать за нашу безопасность в отношении террористов.

К.ЛАРИНА: Вопрос к Ю.Савельеву: «Принималось ли комиссией решение об исключении президента Путина из списка свидетелей? Если нет, кто мог принять такое решение. Каким образом получилось, что он исчез из списка, какие еще документы могли быть изменены без ведома членов комиссии?»

Ю.САВЕЛЬЕВ: Этот вопрос дискутировался, мы решили вызвать вообще всех, кто имел какое-либо отношение из высших структур, и действительно побывали все - заканчивая Фрадковым. Шел разговор о том, что когда будет готов доклад, то мы пригласим и президента Путина. Я думаю, что встреча с ним не состоялась потому, что стала известна моя точка зрения - что надо было тогда Владимиру Владимировичу, которого, кстати, я достаточно хорошо знаю и хорошо к нему относился – по крайней мере, в период совместной работы в Мэрии Санкт-Петербурга – он возглавлял Комитет по внешним связям, я по управлению зоной свободного предпринимательства. Я очень высоко его ценил тогда, мы знали друг друга достаточно хорошо, и он знает, что я ректор, что я ученый, что у меня 450 научных трудов, и тогда бы пришлось что-то там делать. Видимо, этого никто не хотел, и поэтому с Путиным встречи не было. И я знаю, что эта встреча состоялась за день или за два в декабре, когда вдруг скоропалительно был представлен вот этот доклад в Совет Федерации и в Госдуму – это вообще была чрезвычайная ситуация, потому что никогда у нас, ни один законопроект, ни один закон или выступления не вносится с голоса, что называется - всегда или совет фракции, совет думы – про Совет Федерация не знаю – он там обсуждается, а потом уже решается вопрос. А тут в 10 часов утра вдруг принимается решение – кто-то внес, что давайте заслушаем этот вопрос, доклад. А в Совете Федерации уже выступал Торшин с этим докладом.

О.БАРКОВСКАЯ: Ни в Совете Федерации, ни в Госдуме – я была в Госдуме на выступлении Москальца Александра Петровича, никто – ни из сенаторов, ни из депутатов Госдумы - не видел в глаза этого доклада, никто его не читал, но тем не менее, В.Жириновский даже вынес такое предложение - проголосовать не читая и не обсуждая – быстренько «за», и разбежаться. Поскольку это был последний день зимней сессии – депутаты уходили на каникулы.

Е.МИЛАШИНА: Но ведь Торшин не самостоятельно принимал это решение.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Да, это решение было, я понимаю, принято вот на этой встрече с президентом – как на него повлияли, что он одобрительно отнесся к тому, что надо ставить какую-то точку здесь, но это произошло.

К.ЛАРИНА: Теперь – по поводу общественного мнения . Вот за все это время, пока я слушала различные программы, посвященные этой теме, ив прошлом году, когда была годовщина – уже появилась такая тема среди людей, которые это слушают и звонят в прямой эфир – матерям никто не заменит детей – никакая правда, ни компенсации, никакое указание на конкретного виновного – никто не вернет погибших детей – можно их понять и простить, - вот в такомэмоциоанльно-0истерическом состоянии они будут находится всю оставшуюся жизнь, потому что вот такая трагедия в их жизни произошла.

Е.МИЛАШИНА: Матерей может быть и можно понять, а матери могут понять и простить?

О.БАРКОВСКАЯ: Да. Это разные совершенно вещи.

К.ЛАРИНА: И вторая тема более конкретная – я чуть ли не сегодня слышала ее в эфире, тоже звонили люди - сколько можно муссировать эту тему – кто первым выстрелил. Какая разница. Ведь все так трагично закончилось – зачем это муссировать, - что это меняет? Вот две вещи, которые, мне кажется, принципиальные, если говорить об обществе, которое мы сегодня вспоминали. Мне кажется, что эти две темы, циничные, они не случайно возникают – они вбрасываются, ими очень удобно оперировать в таких разговорах, поскольку они, по сути - не раскачивайте лодку, не надо.

О.БАРКОВСКАЯ: По сути то, что вы говорите – это информационный теракт. Потому что умалчивание информации, бесконечное вранье – это информационный теракт против всех нас.

К.ЛАРИНА: По поводу женщин, по поводу матерей – ты общалась и общаешься с ними - они на самом деле производят впечатление невменяемых людей?

О.БАРКОВСКАЯ: Они абсолютно вменяемые люди, они абсолютно искренне переживают, и это на всю жизнь. Это не закончится завтра, не закончится через пять лет – они заложницы на всю жизнь. Вне зависимости от того, были они внутри школы, или не были – они заложницы этой чудовищной ситуации на всю жизнь, и им это важно. Если им это важно, то пусть наше правительство примет решение и действительно сделает расследование честным и действительно назовет тех, кто виновен в этой трагедии, а не делает вид, что виноват один Нурпаши Кулаев.

Е.МИЛАШИНА: Если это настолько неважно для общества, хотя я как раз не берусь говорить за общество, и сейчас скажу, почему – если это настолько не важно, если настолько обрыдло, извиняюсь, если настолько не интересно, то почему бы не сделать так, как хотят матери – действительно провести расследование, осудить тех людей. Которые виновны в гибели заложников, понять, насколько обосновано все это было в Беслане, можно ли было разрешить эту ситуацию другим способом, уничтожить всех террористов после Беслана, и жить дальше. И я бы тогда не ездила каждые три года каждый месяц в Беслан, не писала бы упорно об этом. И почему я говорю, что не могу сказать это за все общество- интересно это ему, или не интересно. Вот если бы на третью годовщину – перед 1 сентября, или 3 сентября – 31 августа это была пятница, суббота и воскресенье, - это был понедельник, когда выходят газеты, когда телевидение в обще у нас не имеет никакой остановки – если бы в газетах был хоть один материал по Беслану, если бы на телевидении вообще эта тема прозвучала бы, если бы была тема, которую делает Оксана.

О.БАРКОВСКАЯ: Завтра будет в эфире «Последний звонок Беслана».

Е.МИЛАШИНА: Если была бы возможность у Юрия Петровича выступить на всех этих каналах, я бы потом посмотрела на рейтинг этих программ, посмотрела бы, насколько интерес у людей есть к этой теме, или нет. А когда ничего не показывают, то конечно, очень легко говорить, что люди ничего не хотят знать в России.

О.БАРКОВСКАЯ: Я смогу в среду позвонить и с казать, какой был рейтинг. Я думаю, что рейтинг будет.

Е.МИЛАШИНА: Оксана, я видела ваш фильм, это сильный фильм, эмоциональный, это действительно про горе фильм. Но я сейчас говорю по деловому – если бы действительно была возможность выступить Юрию Петровичу - Первый канал, Второй канал, НТВ, и рассказать о своем альтернативном расследовании, - на самом деле это реальное расследование. Никакой Торшин не расследователь, ни фига, извиняюсь за выражение, он не сделал. Не надо называть этот доклад докладом вообще, и расследованием парламентским. Это миф.

О.БАРКОВСКАЯ: Более того, это дезинформация.

Е.МИЛАШИНА: Мои друзья мне сразу говорят – это «джоук», - шутка над нами, издевательство, на самом деле. Вот если бы у Юрия Петровича была бы возможность рассказать, я бы посмотрела на эти рейтинги. И как бы люди - смотрели, или не смотрели. Вот тогда можно было бы сказать – российское общество равнодушно к этому, или российскому обществу нужно это знать.

К.ЛАРИНА: У нас сейчас новости, потом продолжим.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Напомню, что в студии Оксана Барковская, журналист, автор документального фильма «Последний звонок Беслана», Елена Милашина, корреспондент «Новой газеты», Юрий Савельев, депутат Госдумы, находившийся в Беслане во время захвата школы. Мы говорим о событиях в Беслане. Конкретные вопросы поступают от слушателей - хочу воспользоваться ими и переадресовать: "Видите ли вы связь между непринятием должных мер высшим руководством, в том числе, кадровых изменений после "Норд-Оста" и терактом в Беслане?" – спрашивает Ольга. То есть то, что ничего не случилось после "Норд-Оста" и то, что ничего не случилось после Беслана –в этом есть какая-то связь?

О.БАРКОВСКАЯ: И то, что ничего не случилось после московского метро, что ничего не случилось после самолетов, которые упали три года назад.

К.ЛАРИНА: Это как бы уже система выстроена такая?

О.БАРКОВСКАЯ: Ну, выходит так.

К.ЛАРИНА: Лена?

Е.МИЛАШИНА: Если честно, я не совсем понимаю вопрос - есть ли связь между тем, что после "Норд-Оста" ничего не было предпринято и случился Беслан?

О.БАРКОВСКАЯ: Беслан – это следствие "Норд-Оста" – получается так.

Е.МИЛАШИНА: Дело в том, что "Норд-Ост", организация, подала заявление о возбуждении уголовного дела на людей, которые принимали решение в Оперативном штабе. Я сейчас скажу, кто это - Тихонов, Проничев, Патрушев.

К.ЛАРИНА: Все те же.

Е.МИЛАШИНА: В Беслане то же самое - эти люди вечные. У нас сколько происходило терактов, сколько бегал Басаев по горам, столько Патрушев сидит на своем месте, хотя, извиняюсь, - ну…

Ю.САВЕЛЬЕВ: Вспоминая одно из выступлений сейчас в суде – по-моему, Зинаида Царахова выступала - у нее погиб сын. И она сказала - у нас вообще какая-то страна интересная - никто у нас ни за что не отвечает. "Норд-Ост" – нет виноватых, "Курск" утонул - нет виноватых, Волгодонск – нет виноватых. Беслан - я вижу тоже нет виноватых, а на самом деле – ну, она там делает вывод эмоциональный - виноваты наши правители, олигархии, - это как бы политический вывод сделала она. Но когда ей судья сделал замечание – у нас не политический процесс, она говорит – почему же не политический? Я всю жизнь сидела дома, воспитывала сына, меня не интересовало, кто где кого убил, кто где украл какие-то деньги здесь, в стране, а в результате – потому, что я ни во что не вмешивалась, произошло то, что произошло - убили моего сына. А я должна была горло перегрызть всем – это как раз она, по большому счету, говорила о гражданском обществе в России, что у нас нет гражданского общества, нет обратной связи, влияния людей, гражданского общества, которое в разных видах существует в зарубежных странах – в Европе, США, - но у нас вообще нет. А то, что было принято после Беслана, когда закрутили все гайки и укрепили вот эту вертикаль власти, остатки демократических свобод вообще вспорхнули и улетели неизвестно, куда, и что сейчас тебя в любой момент, за любое высказывание , тебя можно приравнять к террористу или человеку, опасному для общества – вот это негативные последствия Беслана. Конечно, люди должны отвечать за свои поступки. Одна из заложниц тоже в суде сказала, что чем человек отличается от животного? Тем, что он должен отвечать за свои поступки, и отвечает. Я многому научился у женщин Беслана, когда я читал вот эти жуткие материалы их выступлений. Поэтому. Конечно, одним из уроков Беслана должна была стать наоборот, - создание системы контроля за силовыми структурами. Не во всех, конечно, аспектах - у спецслужб всего мира есть свои тайны, никто на них не покушается, но вот на такого рода события, которые взволновали всю страну, весь мир, должен быть контроль общества - а его не было. Даже я, член Комиссии официальной парламентской по Беслану – ну и наплевать и забыть, и никто тебя не слушает, никаких ответов, ничего нет.

О.БАРКОВСКАЯ: Более того, когда появились первые публикации – публикация Лены появились, появились первые фильмы, по-моему, на НТВ Поборцев сделал фильм, Торшин, выступая в эфире "Эхо Москвы" сказал, что этого делать нельзя, потому что это все мешает следствию - вот это было чудовищно тоже тогда.

К.ЛАРИНА: Юрий Петрович, вы говорите, что хорошо знали В.Путина, когда работали с ним в Мэрии Петербурга.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Это было давно, 1991, 1992, часть 1993 года.

К.ЛАРИНА: Но человек же способен на нормальные человеческие поступки?

Ю.САВЕЛЬЕВ: Несомненно.

К.ЛАРИНА: Ведь особый цинизм всего того, что мы сегодня обсуждаем, как мне кажется, это то, что все-таки была встреча с матерями Беслана, он их принял, с ними разговаривал.

Е.МИЛАШИНА: Особый цинизм – это молчание Владимира Путина. ДО сих пор молчание.

К.ЛАРИНА: Он им что-то пообещал?

Ю.САВЕЛЬЕВ: Знаете, я, честно говоря, предпринял такие усилия - удвоил в часовом выражении – если я занимался 5-6 часов в день этой темой. То после его встречи с матерями Беслана я - я внимательно за ним наблюдал – мне показалось, что он действительно хочет знать правду о Беслане, что он ее не знает. И когда меня на Комиссии кто-то спрашивал - когда вы стали так упорно, один человек не может столько сделать, сколько сделали вы - там 1300 статей доклада, 13 гигабайт обработанной только памяти. И я сказал, что я это сделал после встречи Путина с матерями Беслана. Но я сожалею, что то ли за государственными делами, то ли за чем другим, эта тема выпала. Но я думаю. что сейчас и до президентских выборов она не должна заглохнуть, тем более, что не дают журналисты и матери Беслана.

Е.МИЛАШИНА: Юрий Петрович, дают – нигде нет публикаций про Беслан, ни одного упоминания. Только сегодня в новостных программах.

К.ЛАРИНА: Но в вашей газете упоминание есть?

Е.МИЛАШИНА: У нас не упоминание. Мы прорываем эту информационную блокаду, которая после Беслана наступила удивительно быстро. Никогда не забуду новогоднее обращение В.Путина в 2004 г., где не прозвучало слова Беслан.

К.ЛАРИНА: Он даже сейчас вспомнил Беслан – на какой-то линейке его показывали школьной.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Он дважды упоминал. Еще 1 числа. Кстати, во всех школах 1 сентября вспоминали про Беслан, и это очень важно.

Е.МИЛАШИНА: Ну, не правда - не во всех школах. Я отводила маленького мальчика, сына Марины Литвинович в школу, и там не было упоминания.

К.ЛАРИНА: Там никто не вспоминал. И я сына специально просила проследить за тем, о чем говорили на классных часах и линейках – не было упоминания.

Е.МИЛАШИНА: Специально замалчивают. Это не значит, что нет интереса к этой теме.

К.ЛАРИНА: Но человечный человек проявил свою человеческую сущность и сказал об этом.

Е.МИЛАШИНА: Он что-то очень смел сегодня.

К.ЛАРИНА: Хотя его не поддержал директор этой школы, она так и замерла с этой улыбкой резиновой на устах, не смогла лицо перестроить, даже когда он вспомнил об этом. Сознательно? Наверное, сознательно. Наверное, сознательно мы День города отмечали сейчас в Москве, что тоже как-то дико.

О.БАРКОВСКАЯ: Да, два дня праздновали.

Е.МИЛАШИНА: Единственное мероприятие, которое было посвящено памяти – был митинг неофициальный – сами жертвы теракта и Фонд помощи жертвам теракта это организовали.

К.ЛАРИНА: Так знает Путин правду о Беслане, на ваш взгляд, Юрий Петрович?

Ю.САВЕЛЬЕВ: думаю, что нет. И я не согласен – не то, что я хочу подмазаться к президенту, или что-либо как человек, опубликовавший доклад - мне этого не нужно. А я хочу сказать, зная Путина, что максимум, что он мог сказать - вы, профессионалы, принимайте то решение, которое сочтете нужным. Это тот максиморум, который он мог сказать.

К.ЛАРИНА: То есть, он доверился?

Ю.САВЕЛЬЕВ: думаю, что да. Это был максиморум. Он никогда не отвечает за дела других. У него это было, когда я его знал – думаю, что человек мало изменился, таким же и остался - за дела других он не будет отвечать.

К.ЛАРИНА: То есть спросил – вы сделали, все что могли? Они ответили – да, и он этим удовлетворился.

Е.МИЛАШИНА: Юрий Петрович, а сейчас Путин знает правду?

Ю.САВЕЛЬЕВ: Не знаю. Но я со своей стороны принял для себя решение, что вот эти все 7 томов доклада, у меня второй экземпляр остался, и я отправлю для него со своим сопроводительным письмом. То ли это в президентской библиотеке останется, то ли где, но я это сделаю – это предпоследнее, что я бы хотел сделать. И еще, знаете, я хотел сказать, - в эфире нас слушают – никто не знает больше меня о Беслане, даже сами спецслужбы – вряд ли кто. Я знаю по фамилиям, кто что говорил. Хочу сказать, что когда я знакомился с показаниями заложников, и что было в этом Беслане – это был какой-то кровавый клубок, где, - приведу пример - зал, боевик Ибрагим, который держал людей в тренажерном зале, побежал к двери, отстреливался из автомата. Люди, которые хотели бежать - он их хватал за руки, укладывал на пол, накрывал крышками от парты и говорил – лежите, вас убьют ваши же. Этот же человек вынес на руках ребенка из зала в столовую – белесые глазки были у мальчика, говорил - кто это? Там сказали – да, мы знаем. Он же бросил гранату и лейтенант наш Туркин эту гранату накрыл своим телом. Помогали выходить из этого зала. Вот это какой-то кровавый клуб непонятный, вот это все противостояние общества, которому нужно знать, и принять меры к тому, чтобы этого не было - вот это уроки Беслана, и это еще неизвестно сегодня.

О.БАРКОВСКАЯ: Получается, что если бы вы не занимались этим докладом, то практически никто ничего не узнал?

Ю.САВЕЛЬЕВ: Нет, а журналисты? Здесь Лена, у которой я многому научился.

О.БАРКОВСКАЯ: Все равно нас мало, кто вас слушает и воспринимает, а вы все-таки депутат.

К.ЛАРИНА: Получается, что депутата тоже никто не слушает.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Нет, слушают. Мне известно, - правда, неофициально мне говорили пострадавшие и матери Беслана, и об этом Грызлов сказал, что якобы сейчас проводится где-то под Москвой эксперимент – строят стенку, как в Беслане, окно…

О.БАРКОВСКАЯ: Да, это чудовищно, кстати – сегодня прошла информация – будут следственный эксперимент проводить в одной из подмосковных школ. Я ушам не поверила, когда услышала.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Окно вырезали из Беслана, оставшиеся в живых его увезли куда-то – будут стрелять из гранатомета, и проверять, правильно ли я в докладе сказал, хотя всего лишь надо А поделить на Б – это стоит одной минуты для тех, кто умеет А на Б делить, и сказать, прав ли профессор, или как в том фильме - доцент чудак, - вот надо было что делать. Я понимаю, что там кто-то и деньги сейчас отмоет, на этом эксперименте.

О.БАРКОВСКАЯ: Но чтобы довести этот циничный эксперимент до абсурда, осталось только пригласить заложников.

Е.МИЛАШИНА: знаете, они очень хотят побывать на этом эксперименте и очень опасаются, ч то их туда не пригласят.

О.БАРКОВСКАЯ: Конечно, не пригласят – это же будет тайна, это же спецслужбы.

Е.МИЛАШИНА: Я просто говорю, что они очень хотят попасть на этот эксперимент, очень хотят получить экспертизу, которая проверяет формулы, которые применил Юрий Петрович в своем докладе – эти формулы не секрет.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Нет, это те формулы, которые специальная экспертиза, криминалисты употребили. Конечно, мой уровень знаний значительно превосходит – я все сделал, - и численное моделирование - я все сделал, мои ученики мне помогли, но я специально пользовался формулами на том уровне, на котором это представила официальная экспертиза. Я пользовался их же формулами.

К.ЛАРИНА: Запустим сейчас наше голосование и потом продолжим.

РЕКЛАМА

К.ЛАРИНА: Вопрос для наших слушателей простой, исходя из логики, что ясно, что что-то скрывают, что могут скрывать власти на сегодняшний день? Скрывают свой непрофессионализм, то, что называется бардаком, о чем мы тоже говорим, или скрывают преступление? Вот на ваш взгляд, уважаемые слушатели "Эхо Москвы", трагедия в Беслане – это следствие непрофессионализма, или это сознательная акция, то есть, преступление? Если вы считаете, что это непрофессионализм спецслужб, бардак, ваш телефон 995-81-21. Если вы считаете, что это сознательная акция со стороны представителей власти, что это преступление - 995-81-22. Понимаю, что жестко поставлен вопрос, но я третьего варианта не вижу - если что-то скрывают, то одно из двух, а не из трех – думаю, что со мной все согласятся.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Кстати, могу сказать, что вообще я смотрел всякие варианты – то, что взрывы были, бесспорно, привнесены извне, это не вызывает у меня никаких сомнений, тем более появилась тут недавно пленка записи допроса двух взрывников, двух полковников из 58 Армии, Набиева и Гаглоева, где они в 16-ть часов 3-го числа – в 15-ть они вышли из зала, еще крыша не упала, она в 15.25 упадет, и их допрашивает следователь. И они говорят, что ни одно взрывное устройство не взорвалось – они были в этом зале, а выстрелы были извне. А Кесаев вчера в передаче признался, что ему это Гаглоев сказал, когда работала комиссия Североосетинская, и они это знали. Я все удивлялся – что это они так смело написали, что взрывы были – как бы доказательств не было. Я-то посчитал все, оценил все это. А я вот первую версию, защитительную, сейчас не отменяю – там первый выстрел был по крыше - на крыше в этом месте сидел снайпер боевиков, который обстреливал внутренний двор, где ходили вот эти два БТР и откуда, возможно, был бы штурм. И, видимо, этого снайпера хотели убить, и я не исключаю, что именно он – может быть, это он убил подполковника Разумовского – это был единственный, кто был убит вне школы, все остальные наши спецназовцы погибли внутри школы, в бою. И возможно, что по нему – у кого-то не выдержали нервы, они же там все слушают - кто-то шарахнул по этому месту, где он сидел из гранатомета – я не могу исключить эту версию. Но сила взрыва оказалась такая - может, у него там были еще какие-то взрывные устройства, что пробило потолок. Но все равно надо об этом говорить, потому что об этом взрыве говорили заложники. И не надо следствию упорствовать в том, что он был в том месте, где он не мог произвести те разрушения, которые были на расстоянии 20 метров.

К.ЛАРИНА: Откуда пленка появилась?

Ю.САВЕЛЬЕВ: Я не знаю.

К.ЛАРИНА: Почему сейчас?

О.БАРКОВСКАЯ: Допустили ситуацию, что эта пленка появилась.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Может быть, Лена знает?

Е.МИЛАШИНА: Официальная версия такова - Комитет матерей это прислал, они это размножили и предоставили всем желающим журналистам. В том числе, кстати, "Новой газете" не предоставили, потому что я добывала ее, пересылали мне ее. А вот Первому, Второму, Третьему, Четвертому каналу - все, кто там корпункты держит, - все получили.

О.БАРКОВСКАЯ: То есть, некто неизвестный эту пленку прислал?

Е.МИЛАШИНА: Да, но на самом деле известно, откуда пленка – это снимал сотрудник республиканской прокуратуры - во время всех этих трех дней все спецслужбы, я так подозреваю, что и МВД - ну, ФСБ совершенно точно, прокуратура Североосетинская, МЧС там не снимали, там просто за министром МЧС Североосетинским ходил адъютант, который все записывал – время, команду, события, что происходило - кстати, это вот первая хронология, когда мы узнали, когда пожар начался в спортзале – сразу после взрывов, и горел он там два с половиной часа, пока его начали тушить – там все сгорели – заложники, раненные после первого взрыва. Вот это мы узнали из первой хронологии. И там все снимали –все спецслужбы для себя делали фильм. Вот эти вот съемки ФСБ заложники в Беслане и потерпевшие пытаются добыть уже три года. Три года они подают эти заявки. Три года они пытались добиться прижизненных фотографий боевиков – не предоставлено. Что скрывает следствие, халатность или преступление, на самом деле, конечно, и то и другое.

О.БАРКОВСКАЯ: Нет, сначала – халатность, а уже как следствие этой халатности, преступление.

К.ЛАРИНА: Еще раз повторю вопрос - трагедия в Беслане – это следствие непрофессионализма, или это сознательная акция, то есть, преступление? Если вы считаете, что это непрофессионализм спецслужб, бардак, ваш телефон 995-81-21. Если вы считаете, что это сознательная акция со стороны представителей власти, что это преступление - 995-81-22. Смотрите. Все-таки вариант есть – мог быть случайный выстрел, который спровоцировал все последующее.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Но не второй, под стеной. Взрыв это был с крыши 41 дома, с единственного дома – там вообще все было единственное. То есть, так школа расположена, и так были окна эти расположены, что это были места детерминированы, что называется – это единственное, с точностью до 2-3 метров, больше неоткуда было это сделать.

К.ЛАРИНА: А штурм готовился, на ваш взгляд, Юрий Петрович?

Ю.САВЕЛЬЕВ: Я думаю, что да.

К.ЛАРИНА: А почему же они такие голые готовили штурм – без шлемов, без касок, без бронежилетов?

Ю.САВЕЛЬЕВ: Ничего подобного. Они были упакованы по полной схеме.

О.БАРКОВСКАЯ: А почему "Альфу" отправили?

Ю.САВЕЛЬЕВ: Мне трудно сказать, почему отправили "Альфу" – это я не понимаю. Когда было ясно, что уже все на пределе, что уже люди там в зале без сознания, они уже не управляли собой, уже дети шли на боевиков - просто те выстрелы в потолок уже не помогали, это люди уже отключились от действительности, они стали неуправляемыми, это все могло произойти в любой момент. Но самая большая загадка для меня - я не понимаю, почему не взорвалось ни одно самодельное взрывное устройство.

К.ЛАРИНА: Которое боевики устанавливали.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Да. Вот потом, когда уже пожар развился, от нагрева, они начали взрываться – иногда как фейерверк праздничный – об этом заложники говорили - как на новогодней елке эти игрушки, иногда дырки в полу - шесть дырок, по-моему, там в полу, когда уже горел пол, щиты, потолок упал, - вот тогда были эти взрывы. Почему – это для меня одна из загадок того, что было.

О.БАРКОВСКАЯ: Юрий Петрович, простите, раз уж есть такая возможность какую-то правду узнать - сколько их было человек, боевиков – цифра 32 или 68? И мальчик 11-летний, который помогал оружие доставать боевикам, ему не поверили, потому что маленький мальчик, решили, что он придумал – это правда. это было так?

Ю.САВЕЛЬЕВ: Ну, по части боевиков – это вот 7-я часть, над которой я работал 8 месяцев – она мне досталась труднее всего. Я обобщил все показания боевиков, я расставил все машины, которые стояли вокруг школы , в се номера машин, владельцев. Если была кому-то доверенность дана, - я вот это посмотрел все, и там есть очень много интересного. И конечно, я установил, и написал в 7-й части, что было три, по крайней мере, фазы захвата . Первая – боевики окружили эту школу. Они сидели в легковых машинах, и с одной, с восточных ворот и с западных ворот, откуда ГАЗ-66 въехал, они окружили линейку. Есть показания заложников – они стояли у входа в школу, первоклассники впускались. Говорит – вдруг я поворачиваюсь, за мной идут 4 или 5 человек в форме, прошли, - я на них внимания не обратил. Учительница Гуриева говорит – я стою лицом к своему 11-му классу, и вдруг вижу – за ними стоит человек с автоматом, и все – то есть, еще не было выстрелов никаких, еще не подъехал ГАЗ-66, - они окружили линейку, потом стали по сигналу стрелять из автоматов, и стали их загонять. После этого подъехал действительно ГАЗ-66, но свидетель, с которым я хотел поговорить – Борис Арчинов – он в суде сказал – а он сидел в Москвиче – до забора было 8 метров. Между его Москвичом и забором подъехал ГАЗ-66, выскочило 10-12 боевиков, ГАЗ развернулся и уехал обратно, откуда приехал. Значит, это не тот ГАЗ-66, который потом въехал. А вот ему на смену - и я привожу все эти данные, которые в суде звучали - надо было просто посмотреть их, обобщить и представить - приехал другой ГАЗ-66, из него тоже боевики выскочили, а всех уже загнали в коридор. То есть, две машины были ГАЗ-66, даже номера известны двух этих ГАЗ-66 – один официальный, который стоял, а второй – женщина, жена милиционера, который ей все время говорил, ГИБДД – ты смотри , у нас тут положение. Она паспортистка отдела, поэтому для меня это было очень важно, что человек, который привык с цифрами работать, и она точно называет номер машины – она запомнила, ну, как бы такую бдительность проявила – машина непонятная ехала. Поэтому, когда я обобщил показания, сосчитал. Один говорил – их было 3-5 человек, другой - 6-10. Вот я взял нижние цифры, тех, кто видели, и их обобщил. Нижняя цифра у меня по лучилась 56, а вот правые получилось то ли 76, то ли 78 - если сложить их вместе и поделить на два, получится 68 - цифра, которую вы назвали - вот он диапазон. Куда делась вот эта вторая группа? А там было две группы – одна в камуфляже, которые выполняли черновую работу - стреляли, заложников охраняли как собаки – это все-таки террористическая группа, банда была, а вторая группа была какая-то такая масонско-холеная группа – это длинные волосы до плеч, огромные мужчины, в рясах в черных.

Е.МИЛАШИНА: Да, славянской внешности - о них очень много говорили.

Ю.САВЕЛЬЕВ: Нет, славянской внешности еще там кто-то, возможно, был - длинные волосы, бороды. Они стояли как мумии, как статуи – то есть, психологически действовали. У них были парики, они бороды потом прятали в эту груду вещей - об этом заложники говорили. Куда делась вот эта группа и куда делись эти 30 с лишним человек, и где они, и что они замышляют еще сегодня – на это надо тоже давать ответ. А для этого надо не смотреть просто - вот смотрю в книгу, а визу фигу - в официальные документы, которые есть, а надо непредвзято посмотреть – чтобы никто не давил. Следователи очень опытные все, умные люди, они все понимают – я с некоторыми разговаривал, они все прекрасно знают, что произошло.

К.ЛАРИНА: Узнаем мы когда-нибудь? При нашей жизни?

Ю.САВЕЛЬЕВ: Я думаю, что мы это все можем узнать еще до конца этого года, когда пойдет и выборная кампания, когда начнется борьба за власть.

О.БАРКОВСКАЯ: вы считает, что к выборам могут нам это выплеснуть?

Ю.САВЕЛЬЕВ: Я думаю, что пойдет, все равно смена произойдет - одни уйдут, - ну, это сложный процесс, это уже как бы к другой сфере относится, но начнутся какие-то утечки информации, вроде этой пленки, о которой мы говорили – я думаю. кусочки правды будут просачиваться.

Е.МИЛАШИНА: Эта пленка. На самом деле, не добавила ничего нового - мы уже очень много знаем о событиях 1-3 сентября, мы очень мало знаем о событиях, которые предшествовали 1 сентября, - это задача, которая стоит, и которую нужно исследовать, безусловно, но о 1-3 сентября мы знаем достаточно, чтобы делать выводы, чтобы заводить уголовные дела, чтобы требовать наказания виновных.

К.ЛАРИНА: А вы как думаете, знает Путин правду сегодня?

Е.МИЛАШИНА: Я думаю, что он знал правду изначально.

К.ЛАРИНА: Знал?

Е.МИЛАШИНА: И я думал, что он принимал решения, хотя Юрий Петрович в этой ситуации со мной не согласен. Но я здесь, опять-таки – когда я прилетела в Беслан вместо Анны Степановны Политковской - мне "Норд-Оста" на самом деле хватило, чтобы понять все - я Буденновск не знала, была достаточно маленькой, но после "Норд-Оста" все было очевидно.

К.ЛАРИНА: Все – про власть нашу?

Е.МИЛАШИНА: Все было очевидно. И я первое, что сказала, ч то будет штурм. Это сказало очень много людей, экспертов в стране и за рубежом, которые понимают технологию, менталитет и мышление нашей власти – это , в общем, несмелая власть, которая ничего не делает для спасения людей в этой стране – мы ей безразличны. К сожалению.

О.БАРКОВСКАЯ: То есть получается, что вот эти утечки, вот эти кассеты, которые всплывают - получается, что матерей Беслана сейчас используют некие политические группы для того, чтобы… придти к власти?

Ю.САВЕЛЬЕВ: Не исключено. Кстати, хочу последнее сказать, вот вы говорите – знал ли президент правду, или нет? Вот я точно совершенно знаю, что в момент встречи с матерями Беслана он знал одно твердо для себя, что боевик, который сидел на педали, он сошел с этой педали - это у западной стены, где следствие говорит, что там все взрывы прозвучали - и в результате этого произошел взрыв. Вот он знал. Что он знает сегодня, я не знаю. А на тот момент он был в этом совершенно твердо абсолютно уверен.

К.ЛАРИНА: Спасибо. Оксана Барковская, журналист, автор документального фильма «Последний звонок Беслана», Елена Милашина, корреспондент «Новой газеты», Юрий Савельев, депутат Госдумы,

Автор альтернативного доклада по трагедии в Беслане. У нас закончился опрос, быстро скажу результаты – наши слушатели, 79% считают, что власть скрывает собственное преступление, сознательную акцию против народа. Всего приняло участие 2,5 тысячи наших слушателей в этом опросе. 21% считают, что это следствие непрофессионализма спецслужб. А я вспоминаю картинку, которая у меня останется на всю жизнь в памяти – я не была в Беслане, я смотрела за тем, что происходит по телевидению, и картинка, которая у меня осталась в памяти на всю жизнь – это так называемый траурный митинг в день похорон, когда внизу вот это огромное поле вырытых могил, гробов детских, бесконечный вой женский и крик, и над этим на всем такой постамент, на котором стоят люди в черных плащах, под зонтами, и что-то бормочут в микрофон.

Е.МИЛАШИНА: Да, я физиономию Устинова запомнила очень хорошо.

К.ЛАРИНА: Это представители нашей власти – Грызлов, лужков, слава богу, что Путина в этой ситуации не было. Не дай бог ему это испытать – вот этот ужас. Там была Матвиенко…

Е.МИЛАШИНА: Один раз он это испытал в Ведяево – это его не проняло.

К.ЛАРИНА: Ну ладно, все. Новости. Пока всем.


Полная версия


Copyright © 2004 - 2006 Радиостанция «Эхо Москвы»
 
Сообщить модератору   Записан

Просто так сказал (с)
иванов
ДСП
*
Offline

Сообщений: 1,362


"Я мзду не беру, мне за державу обидно"


« Ответ #1 : 03 Сентября 2009, 21:23:50 »

В Новой Газете - опечатка вышла?

Отличный репортаж, хоть и тяжелый...

http://www.novgaz.ru/data/2009/096/12.html

Цитировать
Первая школа. Первое сентября
   

Специальный репортаж из Беслана

Еще в 2004 году я спросила Анетту, потерявшую в спортзале 9-летнюю дочь Алану, какое время она хотела бы вернуть. Перед ней стоял выбор, который, дай бог, минует вас: оставить девочку и спасти младенца Милану (было разрешено с грудничками выйти) или остаться всем троим без всяких гарантий на спасение. Анетта вышла из спортзала с младенцем.

Так вот, Анетта сказала: «Хотела бы вернуться в спортзал. Мы все еще были живы».

31 августа, 10 утра

Новая школа. Суровый пропускной режим. Я прохожу как учительница, что соответствует действительности. Охранник Юра радуется, что приехала «учительница из Сибири».

В учительской — все мои знакомые и друзья. Это они щедро отдавали мне свои урочные часы. Класс, в котором я работала, был шестым, сегодня он — одиннадцатый. Некоторых уже нет — кто в соседней, новой, 8-й школе, кто-то учится за границей.

Входят четверо девочек: Алина, Вика, Инна, Лайма. Спрашивают: что нужно сделать для первого дня занятий?

Слово «первая» надолго скомпрометировано в Беслане. Занятия начнутся 5 сентября. Девочки счастливы и веселы. «Они все заложницы, — говорит завуч школы Елена Касумова. — Тогда они были третьеклассницы».

И только сейчас я замечаю то, что есть у всех заложников: быстрая смена эмоциональной шкалы. Секунда — и от веселости нет следа.

Учителя и ученики продолжают считать, что их школа называется первой. «За что мы в первой школе подыхали, мучались, чтобы память о школе исчезла?» — эти слова Касумовой может повторить каждый учитель. Нет, они никогда не будут ни школой № 9, ни школой № 10. В обиходе ее называют — «новая первая по Коминтерну». А вот что пишется в аттестатах: «Среднее общеобразовательное учреждение города Беслана». «Все! Приплыли! — горячатся учителя. — Что за стыдливое такое «учреждение»? Оно для бомжей?»

На тетрадях, дневниках ученики упорно пишут: «Первая школа».

«Первая» не хочет и не будет умирать, несмотря ни на какие потери.

Это упорство держаться имени возникло не сегодня. Оно уже было тогда, в октябре 2004 года, когда начались первые уроки. Учителям предоставили место в просторной учительской школы № 6, но они ютились в маленькой комнатенке для завуча. Они хотели остаться «первой». И никогда не будут просто «общеобразовательным учреждением».

На потолке учительской — трещины. Они во многих местах. Уже в первую зиму не выдержали трубы, и школа потекла с третьего этажа по первый включительно. Прибывали комиссии, что-то определяли, но трещины, вероятно, необходимый атрибут российской школы, не важно, кто строит школы — местные ли строители или концерн «Монарх».

Поначалу государство размахнулось со ставками. На сегодняшний день в школе № 1 сокращена 21 ставка.

31 августа. 11.45

В спортзале старой первой школы, который ничуть не изменился за эти пять лет, ждут прибытия бойцов «Альфы» и «Вымпела». На стене — портреты погибших бойцов и надписи :«Спасибо. Скорбим».

При входе в спортзал вас предупреждают: «Отключите мобильные телефоны». Не помню случая, чтобы кто-то говорил по мобильному.

Две вертикальные пластины с вечно движущейся водой говорят о главном — о жажде тех, кто 52 часа подвергался немыслимой жестокости. Не давали воды! Ни старикам, ни детям.

 И вот они — бойцы «Альфы» и «Вымпела» — идут… Медленно, с венками, с гвоздиками. Среди бойцов — матери погибших альфовцев и вымпеловцев, их сестры и дети. Абсолютное отсутствие звука. По одному подходят к вазам. Ставят цветы. Пристально вглядываются в лица погибших на фотографиях. Снимать в фас не разрешено. «Вы учительница?» — спрашивает командир. «Да», — говорю я.

Немолодая женщина плачет. Похоже, она плачет уже давно, пытаясь сделать снимок. «Как вас зовут?» — спрашиваю. «Лида», — отвечает. Она мать альфовца Кузнецова.

 У портрета Вячеслава Малярова — трое: мать Анна Петровна, сестра Вячеслава и ее дочка —  Сидорова Катя. Она в военной форме, будет пограничником. Пограничником станет и дочь Вячеслава — Кристина Малярова.

Я не знаю, как определяют действия «Альфы» и «Вымпела» специалисты, как они объясняют такие большие потери, но вот что думают о бойцах жители Беслана. «Между инструкцией, определяющей минимальные потери, и личным выбором бойцы предпочли действовать так, чтобы погибнуть самим, но спасти детей. В тех условиях, которые были им навязаны, они все-таки выбрали спасение других», — об этом открыто говорят в Беслане.

Эрика Разумовская — жена командира «Вымпела» Дмитрия Разумовского. Ждет возвращения в Москву. Потому что священник, закрывший глаза Дмитрию, хочет рассказать Эрике о последних минутах жизни ее мужа. «Он был атеистом, но в последние полгода я стала замечать какие-то изменения в его настроениях. Мне важно знать, в каком душевном состоянии он ушел».

Великие и скорбные минуты. Других слов не найдешь. «Спасибо вам!» — это не просто надписи на почерневших стенах, это внутренний отклик каждого, кто прикоснулся к бесланской трагедии и изумился силе самопожертвования в наш циничный и расчетливый век. Ничего-то мы не знаем ни о человеке, ни о его возможностях. Беслан говорит еще и об этом.

1 сентября

День назывался 1 сентября,
Детишки шли, поскольку осень,
В школу ...
      Иосиф Бродский

Так было. Так будет. Но не в Беслане.

Утро. 8 часов 30 минут. К школе, которая называлась первой, идут взрослые люди, старики и дети. Детей немного. Мужчин много — все пять лет они чувствуют свою вину и ответственность. Идут тихо. В центре спортзала — ковер из гвоздик. Огромный деревянный крест и свечи. Много свечей. На уцелевших стенах — портреты ушедших. Вот около них и происходит главное событие рокового первого числа. Отцы, матери, потерявшие детей и внуков, тянут руки к портретам. Гладят фотографии, на которых их дети все еще живые. Тихая скорбная музыка временами прерывается таким страшным плачем, от которого мороз по коже. Мужчины тоже плачут и не утирают слез платком. Не знаю, что видят фотографы в объектив — они тоже плачут.

У портретов семьи Дзампаевых в голос рыдает женщина. Ее зовут Зоя. Погибла вся ее семья — дочь Светлана, ее муж, внучка Агунда и внук Аспар. Зоя причитает: «В этом году Аспар пошел бы в школу. Ты понимаешь, он ведь в школу уже никогда не пойдет»…

Я хочу рассказать Зое, что мне известно. Мне рассказывали, как однажды Светлана улучила минуту и прошла мимо мужчин, сидевших на низкой скамеечке. Лицом к стене, руки за голову. Муж почувствовал приближение жены. Обернулся. Они встретились взглядами. «После этого они сразу его убили, — перебивает меня Зоя. — Все человеческое выводило их из себя». Зоя почти не выходит из дома. Ей стыдно, что она жива. Да и жизнь ли это? «Знаешь, кому я завидую?» — вдруг спрашивает она.

Знаю. Это скажет любой житель Беслана. Это когда мать похоронена со своими детьми.

В тот час и минуту, когда случился захват, началась панихида. Запахло ладаном. Во время панихиды появились какие-то официальные лица. Они прошли с гвоздиками. Охраны не было. Достаточно быстро они удалились.

Как всегда, поразили осетинские мальчики. Герману Плиеву 14 лет. Он так истово и серьезно молился, что я спросила, не был ли он в заложниках. Нет, не был. Бесланские мальчики взрослеют на этой скорби. Не понять, о чем они думают. О чем молятся.

Плачет Борис Ильин из Узбекистана. В 2004 году он привез к брату свою мать — она осетинка. 13 августа сюда, в Беслан, напросилась в гости дочь Бориса. Она приехала вместе с сыном, которому было всего-навсего два года. Дочь и внук Бориса погибли.

В течение всех пяти лет он хочет одного — предать погибших родной земле. Для России погибшие — не ее граждане, хотя Россия их не уберегла. Никто они и для Узбекистана — погибли в другой стране.

Из Волгодонска приехала Ирина Халай. 16 сентября исполнится 10 лет волгодонскому теракту. Администрация Волгодонска наметила конференцию, посвященную этому событию, на 3 сентября, чтобы отвлечь людей от Беслана.

«Знаешь ли ты, отчего столько лет стоит вой матерей Беслана?» — спрашивает моя подруга Мая.

Знаю. Они хотят знать правду. Иногда где-то в толпе услышишь: «Неужели бесланское дело закрыто?»

Все пять лет Беслан ждет правду и борется за нее.

А люди идут и идут… Улицы полны милиционерами. Бесланцы горестно замечают: «Где вы тогда были?» Милиция предупредительна. Но в спортзал журналистов пропускают только по спискам. Я прохожу как жительница Беслана.

«Вот скажи мне, почему такая большая страна не могла спасти детей?» — спрашивает меня старый человек и все смотрит и смотрит на свою племянницу Ингу, рожденную в 1990 году. Смотрит на фотографию и плачет.

Вопросы, которые задают жители Беслана, обладают одним свойством — с годами из них уходит вопросительность. Она заменяется убеждением, которое есть результат собственной внутренней работы.

Рожденное в мучительном одиночестве, это убеждение обретает силу нравственного закона. Этим и отличается Беслан в пятую годовщину трагедии.

Беслан, 1 сентября

Эльвира Горюхина

02.09.2009
Сообщить модератору   Записан

Просто так сказал (с)
Leon
Глобальный модератор
*
Offline

Сообщений: 6,482



« Ответ #2 : 03 Сентября 2009, 21:46:28 »

Цитировать
Две вертикальные пластины с вечно движущейся водой

Нету там "вчено движущейся воды". В прошлом году была - и то криво. В этом году - не было летом.
Это как с вечным огнем - 9 мая суют шашку и зажигают.
Сообщить модератору   Записан
иванов
ДСП
*
Offline

Сообщений: 1,362


"Я мзду не беру, мне за державу обидно"


« Ответ #3 : 03 Сентября 2009, 22:18:23 »

Придираешься  Крутой
Сообщить модератору   Записан

Просто так сказал (с)
Leon
Глобальный модератор
*
Offline

Сообщений: 6,482



« Ответ #4 : 03 Сентября 2009, 22:29:30 »

Это про отношение.
Я подобное наблюдал 9-го мая на нашем мемориале. Сунули шашку в звезду Вечного огня и давай речи толкать. Мэр, попы и прочие. Праздник кончился, шашка погасла. Всем спасибо, все свободны.
Тут - тот же подход намечается. В том году вода текла по одной из двух сторон. В этом году - не текла вовсе.
Сообщить модератору   Записан
иванов
ДСП
*
Offline

Сообщений: 1,362


"Я мзду не беру, мне за державу обидно"


« Ответ #5 : 03 Сентября 2009, 23:04:27 »

да бог сней, с водой.
Просто статья - на редкость нормальная для "юбилея" (хоть и тяжело читать).
А для "Новой" такая статья - вообще какая-то ошибка  upset
Не удивлюсь, если пытались автора уговорить написать что-нибудь про "власть" и "танки"...
Сообщить модератору   Записан

Просто так сказал (с)
иванов
ДСП
*
Offline

Сообщений: 1,362


"Я мзду не беру, мне за державу обидно"


« Ответ #6 : 04 Октября 2009, 21:59:16 »

http://www.rusrep.ru/2009/33/beslan/

Статья в русском Репортере  №33 (112), 3 сентября 2009

Цитировать
Город, где остановилось время [ 4 ]

Дмитрий Беляков

То, что произошло в Беслане 3 сентября 2004 г. сравнивать не с чем — ибо это был самый страшный в истории человечества террористический акт по количеству жертв среди невинных детей и против них же цинично направленный. Всего тогда погибли 318 заложников. 186 из них были детьми. За пять лет маленький провинциальный городок на Российском Кавказе, с населением всего 35 тысяч жителей, превратился в «отдельную планету», где буквально в каждом доме знают кого-то, кто был захвачен, получил ранение или погиб. Беслан будоражат теории заговора. И это еще один признак того, что террористическая война не окончена


Пять лет назад. 4 сентября 2004 года. Беслан. Школьный двор.

Ранним утром я прошел по разбитому зданию. Пол залитого водой спортзала был завален обгорелыми останками несчастных жертв вчерашней бойни. Невозможно было сделать полшага, не наступив на изувеченный труп. Самым тяжелым зрелищем были мертвые сгоревшие дети. Некоторые из них лежали лицом вверх, и я с ужасом содрогался, спотыкаясь о них взглядом. Даже прошедшие две чеченские войны офицеры спецназа МВД замирали в шоке у входа в зал, не в состоянии перешагнуть порог. Ходили по школе молча, лишь иногда шептали ужасные проклятия в адрес террористов, трупы которых после шестичасового боя были разбросаны в коридорах и школьных классах. Один бандит с огромной дырой в голове висел на подоконнике в учительской на втором этаже. В одной руке труп сжимал СВД, в другой — черные четки. В кабинете географии разбросало останки шахидки. Стены и потолок комнаты были выкрашены длинными брызгами кровавых ошметок, под цоколем срезанной осколком люстры налипли черные клочья волос. Преодолевая брезгливость, спецназовец подобрал оторванную голову террористки и бросил ее в черный целлофановый пакет, после чего смачно плюнул туда. «Сука!» — выругался офицер.

Школьный двор был завален сотнями черных и серебристых мешков с телами убитых. Они лежали рядами, и хмурые мужчины в белых масках-респираторах на лицах наклонялись к мешкам и перевязывали концы какими-то желтыми лентами. Я подошел к одному из рядов и коснулся яркой полоски, колыхавшейся на ветру. Внимательно всмотревшись, я понял, что это была ленточка от воздушного шарика. На ней четко выделялась надпись красным: «Первый раз — в первый класс!»

Июнь — август 2009 года. Беслан. Елена Замесова — мать, потерявшая на теракте сына и дочь: «Говорят, что время лечит. Это не так. Я считаю, что на самом деле становится только хуже. Потому что я начинаю сходить с ума, когда думаю, что пережили мои дети за эти три дня в сентябре. Понять нас может только потерявший своего ребенка».

Остов простреленной снарядами, разбитой гранатами, сгоревшей школы все еще стоит на месте. В центре зала водружен большой крест светлого дерева. Возле него подсвечники с горящими свечами и свежие цветы в больших кувшинах. Вдоль закопченных стен с облупившейся краской венки и десятки мягких игрушек самых разных размеров и форм: белые медведи, синие зайцы, желтые львы, розовые слоны. Медведей почему-то больше всех. Фотографии 330 погибших — заложников, спасавших их бойцов спецназа и сотрудников МЧС, расстрелянных террористами, — размещены на каждой стене, образуя огромное кольцо. По этому кругу ежедневно ходят люди, всматриваясь в лица на фото. Кто-то рыдает, кто-то крестится, кто-то молча стоит и долго курит, размышляя. Рядом с фотографиями много открыток, листков со стихами, надписей, сделанных углем, краской, просто процарапанных в обгорелой штукатурке. Там же стоят оплавившиеся свечи и цветы, аккуратно вставленные в трещины рассохшихся подоконников.

После теракта крышу в спортзале накрыли пластиковым куполом, стены укрепили стальными балками, а пол несколько раз мыли и скребли, поэтому, несмотря на четыре зимы, снег и дождь, на сотни тысяч пар ног, прошедших по залу, доски пола сейчас неестественно светлого цвета. Лишь в двух местах сохранились впечатавшиеся в пол трехметровые черные кляксы: пять лет назад на этих самых точках грудами лежали спекшиеся, обугленные останки. По этим кляксам-пятнам никто не ходит. И без того невозможно отделаться от мысли, что шагаешь по останкам тех, кто сгорел здесь 3 сентября 2004−го. Возле северной стены зала, под погнутой взрывом черной рамой баскетбольного щита лежит «Книга скорби» для записей посетителей. Где-то между соболезнованиями делегаций из Италии и из Великобритании есть короткая запись: «Простите, стыдно за нацию. Ильяс. Город Грозный».

Спортзал, превращенный в место поклонения, изолирован от остального здания: двери, ведущие в центральный коридор бывшей школы №1, наглухо заколочены, по развалинам ходить запрещено. В нескольких местах уже рухнули потолки. В коридорах, испещренных десятками тысяч отметин от осколков и пуль, горы сгоревшего хлама, остатки сломанной мебели, ворох истлевших школьных тетрадей, обломки глобусов и разбитые школьные доски. В некоторых классах, на лестницах, на чердаке, в бывшей столовой выросли уродливые деревца и какие-то корявые кусты. Все как на старом, запустелом кладбище.

***

Разница мнений

Елена Замесова: «Я бы школу снесла. Спортзал — да, можно оставить как память. И пусть будет часовня».

Сусанна Дудиева: «Я лягу перед бульдозерами, если они приедут сносить школу. Чтобы мир помнил всегда, нужно восстановить все здание и законсервировать его, как мемориал всем погибшим».

***

Беслан — единственное место в России, где выпускной вечер не праздник, а повод для траура. В день, когда выпускники по всей стране празднуют окончание школы, в Беслане вчерашние школьники молча идут на кладбище, где похоронены их одноклассники. Кладбище носит название «Город ангелов». Там ребята поминают тех, кто уже никогда не получит аттестат о среднем образовании. Красно-золотые ленты с принтом «Выпускник» бережно повязывают на надгробиях убитых учеников школы № 1. В небо запускают белые шары. В 2008 году школа недосчиталась 16 выпускников, а в этом году белых шариков, улетевших в небо, было 13.

На въезде в «Город ангелов» стоит одноэтажная постройка. В ней всегда, в любое время суток можно найти смуглого, лысоватого и вечно небритого мужчину. Он насторожен и неразговорчив. Бывший таможенник, а ныне директор кладбища Касполат Рамонов потерял свою любимую дочь Марианну, которой на момент теракта было пятнадцать. Спаслись сын, младшая дочь и жена.

«Это самое известное кладбище на всю страну. Кстати, не называйте это место кладбищем. Это — Город ангелов. Я придумал название… Моя младшая дочь Диана спаслась чудом. Жена и сын, Ирбек, попали в плен, сын был серьезно ранен, но уже оправился, учится, хочет стать военным. Марианна погибла при штурме. Сыну было только восемь. Как старшая, Марианна всегда за него переживала, поэтому и во время захвата была рядом с ним, чтобы защитить… Когда террористы ввели ограничение на воду, дочь набрала воды в душевой и принесла матери во рту. Вот такая у меня дочка… была. Моя жизнь остановилась в 2004−м, третьего сентября. Я не хожу на чужие свадьбы — больно. Мне кажется, что это грех — веселиться, в то время как Марианны больше нет».

На руке у Касполата золотые часы, у которых своя история. Родственник Рамонова признался, что видел во сне его погибшую дочь. Марианна в этом сне жаловалась, что у ее папы слишком дешевый хронометр. Этот рассказ до такой степени взволновал и без того истерзанного отца, что он едва ли не в тот же день купил себе новые часы и заказал на браслете гравировку: «Любимому папе. Марианна». «Она так хотела», — убежден Касполат.

Есть разные родители. Спустя год после теракта ко мне пришла одна мать и попросила достать ручную гранату. Сказала, что хочет уехать в Ингушетию и взорвать себя вместе с какими-нибудь ингушами. Я ее отговорил, сказал, что нет у меня гранаты. Потом пришли еще четыре женщины и попросили… сделать им пояса смертниц. Идея та же самая: убить себя и как можно больше ингушей. Что тут сказать? Я задумался… Сначала я растерялся и не знал, как их переубедить. Потом дошло: ну, убьют они себя — попадут в ад после смерти, не увидят своих детей-ангелов, ожидающих их в раю. Так и сказал им… Кто-то с грехом пополам вылез из ямы скорби, а кто-то не вышел из состояния горя и остался в нем навсегда».

«Я не хочу выходить из этой черноты! Я останусь в своей полосе депрессии, пока не поставят точку, пока не назовут, КТО виноват. Говорят, что нужно жить. Я не смогу начать жить заново, пока не установлю истину!» — эти слова мне почти кричала в лицо Сусанна Дудиева, председатель общественной организации «Матери Беслана». Седая, как лунь, почти всегда в черном, с опухшим от слез лицом, замотанная, нервная и уставшая от жизни 48−летняя женщина, которая выглядит, конечно, намного старше (да простит она меня), потеряла любимого 13−летнего сына Заура. Рассказ Сусанны и ее подруги Риты Сидаковой о трехчасовой встрече с Владимиром Путиным оставляет сильное впечатление. Беспрестанно вытирая слезы, Сидакова вспоминает, как президент вертел в руках фото трупа ее сгоревшей девятилетней дочери: «Он не понял, где на фотографии голова, где ноги! А у нас таких трупов — больше ста! Я у него спросила: “Вы провели в Иерусалиме, у Гроба Господня, два часа — так за что, за какие грехи Вы просили прощения? За Беслан тоже просили?” И Путин, сильно покраснев и низко опустив голову, — мне даже показалось, что я видела слезы в глазах президента, — прошептал: “Да”».

В городе о самой организации говорят разное. Мнения расходятся — от сочувствия до презрения. «Матерный комитет» — это самое грубое, что я слышал о «Матерях Беслана». Их подозревают в саморекламе, в самообогащении, ходят нелепые сплетни о швейцарских счетах и виллах на Средиземноморье, купленных на западные гранты (организация действительно существует на зарубежный грант, которого на самом деле хватило на аренду двухкомнатной квартиры и покупку оргтехники). Местные «органы» обвиняют их в «раздувании межнациональной розни», в «расшатывании устоев», в «игре на руку нечистоплотным олигархам, скрывающимся известно где…»

***

Разница мнений

Лена Касумова, бывшая заложница, завуч бывшей школы № 1: «“Матери” нападали на всех подряд. Одна из них сказала, что я убила ее детей, что учителя своих учеников предали, что я с сыном спаслась, а чьи-то дети сгорели. Мне было так плохо от этого, что хотелось ей крикнуть: “Ну простите, что я осталась живой!”»

Сусанна Дудиева: «Нам нужна жертва. Пусть ОНИ [власти] кем-то пожертвуют! Мне, нам станет легче, если скажут, что такой-то чиновник или генерал потерял свое место! Или пусть стреляются сами!»

***

Не нужно сильно напрягаться, чтобы дать повод для паники в городке: достаточно пустить сплетню на рынке в пустом разговоре. Случаев, когда родители забирали ребенка с урока, потому что кому-то во сне снова явились бородатые бандиты, предостаточно. В мае этого года местные «силовики» решили провести учения по отработке действий во время попытки захвата здания террористами. Нелепо, но сигнал тревоги в новой школе раздался раньше, чем охрана успела об этом предупредить учителей. Когда мужчины, одетые в камуфляж, с оружием и собаками на поводках появились в школьном дворе, зареванные ученики уже выпрыгивали из окон, а учителя падали в обморок. Кавалькада машин разъяренных родителей мгновенно возникла у школьных ворот. Результат — сорванные уроки, повторный сильнейший стресс как у детей, так и у взрослых…

Бывшую двенадцатилетнюю заложницу Карину Кусову мучают кошмары. Девочка плохо спит, кричит по ночам. Родители были вынуждены провести в комнату дочери внутренний телефон, чтобы ребенок мог в любое время позвонить маме и убедиться, что она дома: Карина НИКОГДА не остается одна. По ночам ей снились жуткие вещи: однажды она в слезах кричала, что в ее постели лежит оторванная человеческая нога. В другой раз ей показалось, что панно с плюшевыми мишками, висевшее на стене ее комнаты, превратилось в вооруженных террористов, одетых в черные маски…

Врач-терапевт Алан Адырхаев, работающий в бесланской районной поликлинике, — члены его семьи попали в заложники, обе дочери получили ранения, а жена погибла — жалуется на то, что на государственном уровне никто не занимается психологической реабилитацией пострадавших в результате теракта детей: «Сразу же после теракта пострадавшие получали разовую помощь благодаря усилиям нескольких десантов наших и зарубежных специалистов. Но, завершив свои исследования, психологи ездить к нам перестали. Между тем абсолютному большинству психотерапия требуется постоянно. На местном, республиканском уровне это нельзя решить, нужна федеральная программа, нужно понять наконец, что на полное восстановление детской психики уйдут ГОДЫ!

В Северной Осетии есть реабилитационный центр, построенный в 2007 году в горах, недалеко от поселка Алагир, на базе православного монастыря. Центр бесплатно принимает по двадцать детей из Беслана, Цхинвала и прочих «больных» мест еженедельно. Усилиями неутомимых энтузиастов под руководством энергичного директора центра — психолога Заремы Короевой для детей там организовано все: питание, разнообразные развивающие игры и занятия с психологами. Короева свидетельствует: «Необходима психологическая реабилитация не только детям, но и самим родителям! Во многих семьях по отношению к тем детям, которые пережили “заложничество”, воспитывается “культ личности”— их выделяют, потому что родители живут с комплексом огромной вины за то, что “не уберегли” свое чадо. А чадо постепенно привыкает к этому и начинает жить с установкой “я — жертва, пострадавший, мне все должны!”. В жизни такому человеку будет необыкновенно тяжело. Если в семье, не дай бог, есть сестра-инвалид или погибший брат, часто это оборачивается моральной катастрофой для живых-здоровых братьев и сестер, которые получают меньше родительской любви».

Алагирский центр был построен на деньги, выделенные немецкой благотворительной структурой совместно с телемарафоном Ein Herz für Kinder («Сердце — детям»), и на средства, предоставленные Ставропольско-Владикавказской епархией РПЦ. Государство ни к самой постройке, ни к финансированию деятельности центра отношения не имеет. Сейчас немецкая сторона объявила о прекращении финансирования проекта: спонсорство не может быть вечным, а несколько сотен тысяч евро, на которые был за три года построен центр и профинансировано его содержание, уже почти иссякли. Впрочем, директор Алагирского центра Зарема Короева — женщина упрямая: «Немцы нам сказали, что Россия — страна богатая. Они, конечно, правы. Ладно, уйдут немцы — какого-нибудь другого спонсора найдем». Короева не склонна винить государство в бессердечности или жадности по отношению к собственным детям, но признает, что «механизм охвата всего комплекса проблем очень медленно работает. Пока наверху все рассмотрят и спустят указание вниз, время уходит. Центр уже начинает работать с перерывами и надеется пока только на местную епархию и монастырь, на чьей земле, собственно, и стоит».

Объективно жители Беслана демонстрируют небывалое самообладание, достоинство, выдержку и стремление жить. За пять лет, прошедших с момента теракта, в Беслане зафиксирован единственный случай самоубийства: 18−летний парень, потерявший на теракте дядю и находившийся в состоянии душевного расстройства, покончил с собой. За пять лет в разных семьях, непосредственно затронутых трагедией и потерявших кого-то на теракте, родились 47 детей.

Игорь и Жанна Куловы потеряли 8−летнего сына Олега. Отец опознал сгоревшего ребенка только по православному крестику на шее. Второй мальчик, Алан, выжил. 11−летний пацан перенес девятичасовую операцию по удалению осколка из головного мозга, оплаченную Красным Крестом в Германии, и в общей сложности провел в госпиталях четыре месяца. В ростовской клинике, где Алан находился в отделении реанимации, отец провел много бессонных ночей. В какой-то из дней между Игорем и врачом-реаниматологом произошел короткий разговор. Кулов умолял врача спасти сына и божился, что не пожалеет никаких денег, чтобы отблагодарить. Доктор красными от недосыпа глазами устало посмотрел на отчаявшегося человека и сказал: «Я спал за эти дни два часа, а когда спал, мне все время снилось, что я детей спасаю». Никаких денег, он, конечно, не взял. Доктора, который вытащил мальчика с того света, зовут Федор Ширшов.

Два года подряд Жанна выходила из дома, только чтобы сходить на кладбище к младшему сыну. Несмотря на тяжелейшее состояние Алана, которому требовалось особое внимание, и наличие в семье младшей дочери, Жанна призналась мужу, что «хочет уйти к Олегу». Ее удержала вера в бога и беседы с опытным психологом. По прошествии времени в семье родились две девочки. «Мне приснился странный сон, в котором Олежек просил купить платье для девочки, а потом у нас родилась Ангелина… Я теперь думаю, что Олег с нами».

В семье Замесовых, потерявших двух детей — десятилетнего Игоря и двенадцатилетнюю Наташу — после теракта родились трое (!) мальчиков. Елена Замесова рассказывает, каково ей пришлось: «Я сразу поняла, что школу захватили. Трое суток как во сне… Я выла и билась башкой об стену. Нет ничего хуже ощущения собственного бессилия. Мы просто стояли, как стадо баранов, и ждали чуда, а в это время эти подонки подкладывали мины под наших детей. Наши дети. Там, без нас. Один на один с этими зверями…. Очевидцы мне рассказывали о том, через что мои дети прошли. Наташенька все время плакала. Игорь тоже, но потом он взял себя в руки и стал успокаивать сестру. Когда террористы объявили “сухую голодовку”, Игорь несколько раз незаметно мочил носок в туалете и приносил сестре. Этот носок они выжимали и пили… В последний день Наташа находилась в обмороке… Так получилось, что именно мои дети сидели под бомбой… и 4 сентября мы их нашли — то, что осталось. Но это было еще не все. Спустя какое-то время к нам пришли из прокуратуры и сказали, что мы похоронили не нашего сына. Оказывается, нам отдали останки Саши Баландина, погибшего там вместе с его мамой. Мы прошли экспертизу ДНК и только 1 декабря перезахоронили нашего Игоря… Я бы порвала этих террористов, тварей этих на куски… Никогда их не прощу и не пойму! К спецназовцам из “Альфы” у меня нет ни упрека. Что бы ни говорили, не они виноваты. Эти парни вообще все герои. Они наших детей спинами закрывали, спасали, сами за них умирали… Кто виноват? Козлы в правительстве нашем виноваты. Никто из них не хотел детей наших спасать!

Год спустя мы с Юрой решили удочерить девочку, но “не срослось”. Потом решили попробовать еще иметь детей… Однажды мне приснилась Наташа. Она мне сказала, что ее отпускают из рая домой. На следующий день я узнала, что беременна. И вот — один за другим — трое. Мне кажется, душа Наташи переселилась в одного из этих… Я сейчас в ежедневном замоте. Времени нет ни на что. Но — послушайте! — дети дают такую радость, такой заряд энергии, такую веру и СЧАСТЬЕ после всего, что ради них переносишь. Дети — это СМЫСЛ того, чтобы ЖИТЬ…»

Сусанна Дудиева: «Я живу с чувством вины за то, что мой ребенок погиб. Даже если бы у меня было полребенка — без рук, без ног, без глаз, — я бы смогла с ним РАЗГОВАРИВАТЬ. Этого достаточно».

Каждый родившийся и живущий в России должен хотя бы один раз побывать в Беслане. Зайти в бывшую школу № 1. Пройти по кольцу спортзала и посмотреть в глаза детей на фотографиях. Помянуть, поставить свечку, помолиться за всех погибших. И понять, что все наши проблемы, кризисы, неудачи и трудности — сущая ерунда по сравнению с вечной и жестокой болью городка, где время остановилось пять лет назад.


И относящиеся к ней замечания
http://www.reyndar.org/beslan/forum/index.php/topic,423.msg9983.html#msg9983
Сообщить модератору   Записан

Просто так сказал (с)
Leon
Глобальный модератор
*
Offline

Сообщений: 6,482



« Ответ #7 : 04 Октября 2009, 22:08:25 »

Цитировать
Лена Касумова, бывшая заложница, завуч бывшей школы № 1: «“Матери” нападали на всех подряд. Одна из них сказала, что я убила ее детей, что учителя своих учеников предали, что я с сыном спаслась, а чьи-то дети сгорели. Мне было так плохо от этого, что хотелось ей крикнуть: “Ну простите, что я осталась живой!”»

Про это говорили все, чьи дети выжили. Комитетские их просто травили.
И Мисикова про это говорила и Ирина.
А уж что они сделали с директором школы - вообще ни в какие ворота не лезет. Ее просто выжили из города.
Сообщить модератору   Записан
Страниц: 1 Печать 
Факты и Мифы Беслана  |  Ссылки на дополнительную информацию  |  Сообщения СМИ  |  Сообщения после 03.09.2004  |  Тема: Особая папка - "юбилейные" речи
Перейти в:  


Войти

Powered by MySQL Powered by PHP Powered by SMF 1.1.10 | SMF © 2006-2009, Simple Machines LLC Valid XHTML 1.0! Valid CSS!