Приложение 2

 

ПИСЬМО ЗАЛОЖНИКА К.Д.МИСИКОВА

 

 

В газете "Северная Осетия" (№197, от 21 октября 2005 г.) в статье: "Владимир Колесников "следствие установило..."" допущены существенные неточности. Во-первых, я, Мисиков Казбек Дмитриевич, на приеме у президента В. Путина не был. Второе, я никого из следственных органов ни в чем не убеждал, и поэтому, у меня не может быть сторонников в этом. Я давал показания для того, что бы помочь следствию в их основной задаче:- разобраться с Бесланским терактом. Считаю это своим гражданским и моральным долгом. И, как бы больно не было вспоминать, в память о погибших я старался быть полезным следствию, в выявлении всей правды об этой трагедии, унесшей столько жизней. Хочу, чтобы организаторы этого преступления и все должностные лица, допустившие такую кровавую развязку, понесли наказание. Преступление, которое привело к такому страшному финалу, настолько ужасно, что и наказание должно быть адекватным. Я шесть раз давал показания работникам прокуратуры (суммарно около суток), а также давал свидетельские показания в Верховном суде, как пострадавший. И нигде в моих показаниях нет расхождений. У меня нет никакого желания внести в процесс расследования политический аспект. Я не член, какой либо партии, разве что партии инвалидов. На вопрос следователя, произошло ли что-либо необычное в августе 2004 года, я сказал, что живу на углу улиц Октябрьская, и пер. Лермонтова. И припомнил, что как-то видел незнакомых людей "кавказской национальности", но не осетин, двое из которых заходили в банк, а потом все четверо ушли в сторону школы № 1 по переулку Лермонтова. Работники банка, как установило следствие, не подтверждают мои показания. Я выгляжу лжецом! Ну не обязаны они запоминать клиентов, ну не помнят они события свыше годовой давности. Хотя охранники АКБ "Банк Москвы" помнят и описали их! Ссылка же на мои показания, на то, как бы я и Дудаева Сусанна, а также наши сторонники, убеждали следственные органы, что под видом строителей террористы проникли в школу, завезли оружие, боеприпасы, взрывные устройства и т.д. , что директор Цалиева либо умышленно содействовала террористам, либо по халатности допустила их в школу,- чистой воды вымысел. Я, извините, не следователь, чтобы делать какие-либо выводы, и не политик, чтобы заниматься какими-либо политическими манипуляциями. А теперь конкретно и о фактах. И пусть Колесников не воспримет, как личное, если мнение его, как "специалиста, который, изучив все детали следствия, основываясь на документальных заключениях и выводах, к которым пришла группа прокурорских работников, прибывшая с ним в Северную Осетию", будет противоречить в каких либо пунктах с моими показаниями.  Итак, по порядку. Что мне запомнилось в августе 2004 года? То, что я не мог проехать по улице Октябрьской, так как она была заблокирована в части расположения Правобережного РОВД до Школьного переулка. Теперь-то я знаю, что 24 августа 2004 года, после неоднократных сигналов, министр внутренних дел РСО-Алания издал приказ о дополнительных антитеррористических операциях. Но в конце августа и 1 сентября усиленный режим несения службы был снят в Беслане! Кто снял? Министр внутренних дел? В своих показаниях я описал их снайпера, крупного мужчину со славянской внешностью, с необычайно большим размером стопы ног. Среди лиц, представленных мне на опознание, его нет. Помимо меня, его видело много заложников, это звучало в суде. Где он? У меня по неволе была возможность видеть больше происходящего по школе, чем у тех, кто находился только в спортзале. Так как мужчин постоянно выводили, используя и как щит от снайперов, и для каких- либо работ, а то и на расстрел в случаях  невыполнения их требований в переговорах. И вот, в первые часы захвата школы, меня с группой мужчин подняли и под автоматами повели наверх. Мне показалось важным посчитать их. По пути из спортзала до учительской на втором этаже (путь этот занял минуты три), я сосчитал нелюдей, находящихся в спортзале, на первом этаже, на втором этаже и в самой учительской, и их вышло двадцать восемь. Но в это время из школы велся почти шквальный огонь из автоматов разного калибра (у них звук при стрельбе разный) и из подствольных гранатометов. Также были выстрелы из винтовки СВД (звук, характерный для этой модели). Кто стрелял, духи? Такую плотность огня могли вести не менее 10-15 человек. Хорошо, скорей всего обвиняемый Кулаев, допрошенный в этой части моих показаний, "опровергнет" мои предположения и назовет число 32 террориста. Но в числе посчитанных мною нелюдей, на втором этаже я увидел третью женщину со светлыми волосами (как ни старалась спрятать лицо), и повыше ростом, явно не шахидку. Теперь я знаю, что видел ее не только я. Но следствие установило только двух женщин! Куда делась третья? Также я описывал в своих показаниях десяток террористов в черной одежде, увиденных мной на второй день, и не входящих в состав посчитанных в первый день
28 террористов (те были в основном в камуфляжной форме и спортивной
одежде). Где они?

Мои слова мог бы подтвердить лишь Михайлов Александр Михайлович, учитель труда (погиб), нас в тот раз вывели только двоих. И эти люди отдавали приказы и Хучбарову ("полковник") и Али ("пресс-секретарь"). Может, они мне померещились? Но, слава Богу, их видели и описали еще несколько человек, а то бы я опять казался кому-то лжецом. Что касается остальных моих показаний, на них нетрудно найти свидетелей, было бы желание. Да, я был в аду, почти добровольно попал туда с супругой и двумя детьми, испытывал чувство страха, но находил в себе мужество его преодолевать. Мне нечего стыдиться. Бывший сапер, я обезвредил мину над головой сидящих под шведской лестницей, у входа в тренажерный зал. Когда мой младший сын-первоклассник и опекаемый нами сын убитого в спортзале Боллоева падали от обезвоживания в обморок, а окружающие меня дети бились в судорогах на руках у матерей, я крал воду, чтобы напоить их, не в силах видеть их потухающие глаза. На этом я попался самому омерзительному выродку Абдулле Ходову, чудом избежал смерти, но опять пополз за водой. После первых взрывов получил тяжелые ранения (были прострелены обе руки), но с помощью моего учителя физкультуры, Ивана Константиновича Каниди (я показывал, какие провода оборвать) разминировали тренажерный зал . А также смогли прервать цепь в гирлянде мин, которые должны были сработать на отключение электрического тока (пригодились мои армейские навыки). И всё это время я боялся... Вот и теперь боюсь, что у меня из-за этой статьи будут неприятности. Но для чего-то же меня и мою семью Бог оставил, хоть и покалеченными, но живыми?! Вызволяли нас гражданские лица: Батагов Алан, Гергиев Казик и многие другие, которых я не знаю. Может быть, Бог сохранил мне жизнь для того, чтобы сказать, что политическими манипуляциями занимается власть, объявляющая, что заложников 354 человека (это положило начало трагедии), что террористы арабы (а это уже политика), что операция по освобождению заложников, - армейская операция по уничтожению террористов, с применением танков.

И что заложникам показалось, что здание сотрясается от попадания тяжелых снарядов, что пожар в спортзале не мог произойти от применения огнемётов "Шмель", что от него не крыши возгораются, а сгорают люди; что бандит, стоящий на кнопке, не мог быть поражен выстрелом, (что, впрочем, не важно, как сапёр заявляю - кнопка была муляжом!). Как бывший заложник подтверждаю, что все учителя, в том числе и директор, вели себя достойно, насколько это было возможно в той ситуации. А мужество проявили все находящиеся в зале заложники от взрослых до малых детей. Геройски погибли расстрелянные мужчины, боясь, что отморозки отыграются на детях: они без сопротивления пошли на смерть ради жизни детей и женщин!

А могу ли я сказать так о находящихся снаружи должностных лицах?! И как сказал Колесников:

-("Северная Осетия" за 18 октября 2005 года)- "различные политические манипуляции- это не позволительно, а по человеческим меркам - грешно". Полностью с этим согласен. Как и в том, что, цитирую: "за всей этой трагедией, и это никому нельзя забывать,- человеческие жизни и судьбы, в конце концов, общество, которое потрясено и ждет результатов расследования". И я жду, и надеюсь, так как по-новому для меня звучат стихи татарского поэта Мусы Джалиля:

 

...Страна моя, враги тебе грозят,

Но выше подними Великой Правды знамя,

Омой его земли кровавыми слезами,

И пусть его лучи пронзят

Тех варваров, тех дикарей,

Что кровь детей глотают жадно,

Кровь наших матерей.